Верховая лошадь Малеги
Как-то в понедельник, после ярмарочного дня, в 1521 году три
молодые девушки — Магдалена Гиселин, Люсия Лармесон и Максима Ванден
Дрисше, — жившие неподалеку друг от друга на улице Реколлетс в Ипре,
соблазнившись вечерней прохладой, решили неспешно прогуляться по
городу. Внезапно на улице Темпл они с удивлением увидели небольшую
лошадь, которая, похоже, бродила без хозяина. Животное оказалось
настолько красивым, что все три девицы замерли, любуясь им. Кожа
лошади была белой, без волос, и удивительно гладкой. И на правой
и левой ляжках лошади было словно вышито по зеленому попугаю, а
с крупа свисало множество цветочных гирлянд. Ноги лошади были округлыми,
как колонны, грива напоминала золотую бахрому, а в хвост было вплетено
множество разноцветных лент. На спине было седло из розовой парчи.
Пока три девицы любовались удивительной лошадкой, к ним подбежал
человек, который, похоже, был хозяином животного. Повернувшись к
девушкам, он спросил их — видели ли они когда-нибудь столь красивую
верховую лошадь? «Нет», — с пылом ответили они. «В это нетрудно
поверить, — галантно продолжал незнакомец, — поскольку эта лошадь
прибыла из Японии. Я только сегодня приехал в Ипр. Но другие ее
качества еще более удивительны, чем красота. Лошадь эта не терпит
мужчин на своей спине и немедленно сбрасывает их и имеет особенную
наклонность к тому, чтобы нести на себе молодых девиц, что можно
видеть по этому превосходному седлу. Если кто-нибудь пожелает взобраться
на эту лошадь, она немедленно становится на колени, чтобы легче
было взобраться в седло. И если вам угодно, благородные девицы,
вы можете прокатиться на ней все втроем, надо только сказать, где
вы живете или куда хотите отправиться, — она доставит вас на место
со всеми удобствами, радуясь возможности услужить».
«Ну, что скажете? — спросила Магдалена, самая смелая из троих. —
Я уже один раз ездила верхом, и если вы решитесь поехать, сяду спереди
и буду держать поводья. Вы должны сесть сзади и крепко держаться
за меня». «Мы согласны», — сказали обе ее товарки. «Тогда наберитесь
храбрости и садитесь, — сказал человек, и хлопнул рукой по крупу
животного: — Согни колени перед юными дамами, чтобы они могли сесть».
«Только, — обратилась Магдалена Ванден Дрисше к этому человеку,
— вы не должны позволять этой лошади бежать или взбрыкивать. Скажите
сначала, куда вы ее поведете». «Не бойтесь, — ответил человек, —
она не будет взбрыкивать, скажите лишь, куда вы хотите отправиться».
«Домой, — ответили все три хором. — Мы живем рядом друг с другом
на улице Реколлетс». «Так, моя кляча, ты слышала: будь умницей и
отвези этих трех дам», — сказал мужчина необычному животному.
Магдалена быстро уцепилась за плетеные шелковые поводья, чтобы направлять
лошадь, — и гордое животное пошло вперед так плавно, что его поступи
было почти не слышно. Но понемногу шаги лошади становились быстрей
и быстрей, и наконец, она понеслась по дороге, подобно стреле. Лишь
когда лошадь оказалась за городскими воротами, девицы поняли, что
их обманули.
Наступила ночь, и девицы не могли понять, куда отвозит их лошадь.
Внезапно она остановилась перед величественным и огромным дворцом.
Многочисленные окна его казались дверцами печей — так освещен был
дворец. Мелодичные звуки тысяч музыкальных инструментов зачаровывали
слух; казалось, что внутри дворца идет веселый бал.
Ворота распахнулись, и лошадь провезла трех девушек внутрь. За ними
проследовал и хозяин лошади. За ним двери закрылись сами собой.
Спустя мгновение открылась боковая дверь, и перед девушками из Ипра
предстали многочисленные и богато одетые дамы. В середине помещения
стоял богато уставленный стол, во главе которого стоял внушительного
вида человек, который был, похоже, хозяином особняка.
Некоторые из этих молодых дам поднялись из-за стола, подошли к трем
девицам и помогли им сойти с лошади Малеги, которая снова согнула
колени. После этого дамы пригласили девушек войти. Но девицы, которые
никак не могли оправиться от удивления, попросили прощения за свое
неуместное появление во дворце и начали рассказывать, что с ними
произошло. Однако их извинения не были приняты, и им пришлось принять
приглашение молодых дам. Они вошли в зал и, едва скользнув взглядом
по пышным нарядам дам, устремили свои взоры на хозяина особняка.
Он был одет в просторную мантию из парчи, покрывавшую его с ног
до головы. На голове у него находилось некое подобие тюрбана, спереди
которого было пристроено небольшое зеркальце, окруженное алмазами
и другими драгоценными камнями. Этот человек оказался не менее гостеприимен,
чем юные дамы, и своими льстивыми речами так расположил их к себе,
что девицы сели за стол и приняли участие в трапезе.
Они решили подождать с объяснениями до окончания ужина — но когда
девицы заговорили о своих родителях, которых беспокоит их долгое
отсутствие, хозяин дворца поднялся с места и произнес: «Дорогие
друзья! Поскольку лошадь Малеги доставила нам удовольствие, принеся
в наш особняк этих благородных девушек, мы должны сделать все, чтобы
их пребывание у нас было веселым и приятным. Давайте сейчас же приступим
к игре.
Словно ожидая этих слов своего повелителя, дамы тут же образовали
круг, оставив свободное место для девушек из Ипра, которых они стали
убеждать присоединиться к ним. Но Магдалена Гиселин сказала: «Я
не могу играть с вами, поскольку мои родители встревожатся, если
я буду долго отсутствовать». «И я тоже», — сказала Лусия Лармесон.
«Я обязательно должна ночью быть дома », — произнесла Максима Ванден
Дрисше как самая младшая, боявшаяся наказания, После отказа глаза
хозяина дома приняли такое дьявольское выражение, и на лице проявилась
такая мрачная злость, что они поспешно заняли место в круге, только
бы не видеть этого ужасного зрелища. Девицы подумали, что отказываться
невежливо и они виноваты в изменении настроения хозяина дома. И
присоединились к игре в фанты.
В этой игре им надо было повторять те слова, которые произносил
владелец дворца. Это девушки делали медленно, поскольку под его
взглядами совсем лишились присутствия духа. Эта медлительность приводила
к их проигрышам, так что девушки быстро проиграли то, что имели.
В конце концов они расстались со своими украшениями — сережками,
цепочками, кольцами и браслетами — и даже со своими платьями. С
бьющимися сердцами они ожидали окончания игры.
«А теперь, — произнес хозяин дворца, — перед тем, как мы приступим
к выкупу фантов, давайте выпьем за здоровье лошади Малеги, которая
столь удивительным образом привезла этих юных дам в нашу обитель».
После этих слов глаза дворцовых дам вспыхнули и даже начали выбрасывать
маленькие языки пламени, которые почти ослепили трех девушек. Наконец,
вперед выступил хозяин лошади. Он наполнил бокалы и начал обносить
всех с подносом. Казалось, что губы хозяина дворца при этом произносят
какие-то таинственные слова. Любой, кто спокойно бы пригляделся
к нему, заметил бы, как его тюрбан стал увеличиваться в высоту,
словно под ним что-то росло.
Присутствующие поднесли бокалы ко рту, но, сделав первый же глоток,
три девицы словно очнулись ото сна и увидели, что находятся под
ночным небом, среди покрытой росой травы на дне большого оврага.
Волшебство подошло к концу. Три девушки сидели в глубокой яме на
горе Кеммельберг, расположенной в двух часах езды от города, но
совершенно не знали, где они находятся. Легко представить, с каким
унынием они взирали друг на друга, оказавшись посреди ночи полураздетыми
в неизвестно где расположенной яме, из которой ничего нельзя было
разглядеть, кроме звезд в небе. Однако молчаливое недоумение уступило
место жалобам и стенаниям по поводу своей несчастной судьбы. Наконец,
найдя способ выбраться из ямы, они побрели с непокрытыми головами
и босиком в обход горы, пока в конечном счете не набрели на дом
крестьянина, к которому и направили свои шаги.
Они постучали в дверь; хозяин дома поднялся и спросил, что они хотят.
Девушки рассказали ему о том, что с ними приключилось, и поинтересовались
названием места, где они находятся. «На горе Кеммельберг, — был
ответ, — и насколько я понял, вы попали на бесовский шабаш, который
устраивается здесь с ужасным шумом каждую ночь. Всего час назад
я встал и выглянул из окна, но не увидел ничего, кроме множества
огней, хотя явственно слышал непрекращающийся шум игры, пения и
танцев».
Три девицы стали умолять его дать им взаймы какую-нибудь одежду
и помочь, но жена крестьянина, которая, лежа в кровати, слышала
весь разговор, крикнула: «Нет, Клаес, не помогай им — люди, которые
приходят полуголыми, не могут быть никем, кроме как ведьмами. Они
пришли обмануть нас и околдовать нашего ребенка, и я уже слышу,
как он кричит. Надо схватить и сжечь их». «Полагаю, ты права, жена,
— сказал этот человек, — поскольку невозможно, чтобы эти три молодые
девушки из Ипра, дочери уважаемых родителей, пришли бы на гору Кеммельберг
в столь неурочный час и без одежды». Сказав это, он схватил Магдалену,
которая стояла к нему ближе всех, за синюю нижнюю юбку. Люсия и
Максима побежали вниз по горе, чтобы спастись. Магдалена вскрикнула
и начала сопротивляться, но без всякой надежды на спасение. К счастью,
крючок на ее одежде сломался, так что ей удалось убежать, оставив
юбку в руках крестьянина.
Пройдя множеством незнакомых дорог, полуодетые девушки, с полными
слез глазами, с красными от стыда щеками и бьющимися сердцами, наконец,
набрели на приют, в двери которого они и постучали. Они не решились
рассказать поднявшемуся с постели хозяину, как приобрели столь плачевный
вид. Опасаясь, что их встретят так же, как и в прошлый раз, они
наскоро сочинили историю, что на них напали разбойники, которые
отобрали у них платья. Эта история вызвала жалость у хозяина приюта,
и он нашел девушкам одежду.
«Кто вы?» — спросил хозяин. «Я, — произнесла Магдалена, — являюсь
дочерью Балдвина Гиселина, а это мои ближайшие соседки». «Что, дочь
моего друга Гиселина с улицы Реколлетс в Ипре? — воскликнул хозяин.
— Если так, то я немедленно запрягу лошадей в фургон, в котором
на прошлой неделе отвозил ему дрова, и этой же ночью отвезу вас
домой». «О, сделайте это, сделайте это, добрый человек, — одновременно
воскликнули все три девицы. — Наши родители щедро вознаградят вас
за беспокойство». Не прошло и получаса, как фургон с двумя лошадями
стоял готовый перед дверями гостиницы. Девушки, одетые в одежды-жены
хозяина, забрались в фургон, после чего он немедленно двинулся к
городу. Когда фургон проехал около часа, хозяину показалось, что
он сбился с пути. «Вот удивительно, — сказал он. — Я знаю дорогу
от Кеммеля до Ипра так же хорошо, как "Отче наш", и все же поехал
неверным путем». Понятно, что девушки заволновались, поскольку они
еще помнили лошадь Малеги, которая удивительным образом переносила
их через ограды и канавы. «Удивительно, — снова произнес хозяин.
— Я не могу править своими лошадями. Мы в середине поля, и я не
могу понять, как лошади сюда пришли». Фургон стал двигаться все
быстрее и быстрее, легко проходя через овраги, заросли, вспаханную
землю и через ручьи. Перед лошадьми постоянно следовал какой-то
призрак. «Это призрак лошади Малеги», — в тревоге прошептали девушки.
Наконец, лошади выбрались на широкую дорогу, и здесь фургон остановился.
С лошадей буквально лился пот. Призрак исчез, а на горизонте начал
заниматься рассвет. «Ведьмы с горы Кеммельберг вели нас по неправильной
дороге, — сказал хозяин, белый, как покойник. — Но их власть пришла
к концу, поскольку на востоке начинается рассвет». В этот момент
он увидел, как поле пересекает какой-то крестьянин. «Друг, что это
за дорога, на которой мы находимся? — спросил хозяин. «Что за дорога?»
— повторил незнакомец. «Тебе это покажется смешным, однако мне приходится
задавать такой вопрос, поскольку я отправился из Кеммеля в Ипрес
в уверенности, что знаю дорогу, но сейчас никак не могу узнать местность
вокруг». Крестьянин улыбнулся: «Верю тебе, друг, — сказал он. —
Ты говоришь об Ипре, но ты в десяти часах езды от него, поскольку
ты сейчас находишься на дороге из Стинвоорде в Кассель. Разве ты
не видишь город далеко впереди?» «О, небеса, — воскликнули девушки
со вздохом, — как могли мы проявить такую глупость, что согласились
ехать на лошади Малеги?» Кто знает, где бы они могли оказаться,
если бы рассвет не прогнал призрак Малеги?
В тот день они все-таки добрались до Ипра. Легко представить, что
происходило в доме, когда они вернулись. Печаль и беспокойство сменились
на радость и изумление относительно того, что произошло.
Через три года Магдалена Гиселин вышла замуж, и то удивительное
приключение, которое произошло с ней и ее подругами, было запечатлено
на стене лучшей комнаты ее дома вместе с датой. Магдалена объяснила
все, что было изображено на картине, своим детям, и эту историю
они позднее передали своим потомкам. Таким образом, эта история
дошла до нас. До сих пор в этих местах верят, что в древности ведьмы
собирались на горе Кеммельберг вокруг ямы, которая, на вечную память
об этом событии, с тех пор стала называться Киндерпут, т.е. Яма
детей.
|