Мифы и легенды Австралии

 
Боги, божества и другие мифологические персонажи

Монстры, чудовища и фантастические существа     Животные и растения     Природные явления и устройство мира

Жизнь и смерть   Сокровища    Дети    Легенды городов, домов и других мест    Легенды о священниках, знахарях и других персонажах


 





Диневан-эму и Гумбл-габбон — дрофа
Как было создано солнце
Южный Крест
Образование озера Нарран
Бора Байаме
Гуду из Виррибиллы
Как нашли Илианба Ванда
Создатели детей
Сыч и месяц
Лягушки-вестники
Смех лягушки
Создатели огня
Игуана и черная змея
Вида-пересмешник
Дигинбойа — птица-воин
Муллиан-га — утренняя звезда
Виринун Ван-ворон
Дождевая птица
Виринун — вызыватель дождя
Собаки Балу
Легенда о бумеранге
Легенда о цветах
Гигер Гигер — холодный западный ветер
Билба и Мейра
Каким образом мидии попали в реки
Диневан-эму и Ван-вороны
Гулаи-яли — пеликан
Бора-кенгуру
Бора прогоняет темноту
Гала-попугай и Ула-ящерица
Трясогузка и радуга
Каменные лягушки
Меа-мей — семь сестер
Путешествие Варрунны к морю
Чудеса, которые увидел Варрунна
Черные лебеди
Откуда появился мороз
Черногрудая сорока
Ваямба-черепаха
Ваямба-черепаха и Воггун — кустарниковая
индейка

Красногрудки
Нарадарн — летучая мышь
Вови
Яра-ма-йха-ху
Йови
Байаме и первая смерть
Оньаува
Мбу
Что такое душа?
Илианба Ванда
Благодарный покойник
Кит Лумалума

Поиск по сайту


 

Каменные лягушки

Однажды молоденькие сестры так оскорбили старого виринуна, что, когда они охотились в зарослях, он превратил их в Юайа, или лягушек.
Когда прошло несколько дней, а они всё не возвращались в стойбище, их мать и родные подумали, что их похитили мужчины чужого племени.
Незадолго до того, как родственники обеспокоились отсутствием девушек, прошел дождь, и почти все следы были смыты. Остались лишь следы Удулайа, или круглого камня, вызывающего дождь; в дождливую погоду этот камень всегда вне дома. Он таил в себе духов прошлых вызывателей дождя и мог передвигаться, о чем свидетельствовали его следы. Кроме того, когда перед дождем он устраивался в новом стойбище, можно было услышать его радостный смех в предвкушении грязи. Никто не трогал Удулайа, однако он часто менял место своего стойбища...
Прошло уже несколько дней после исчезновения девочек, но их мать все еще не теряла надежды разыскать их. Она думала, что они, заметив приближение дождя, построили укрытие в кустах и решили переждать там непогоду. Она пошла в том направлении, в котором ушли девушки, и стала громко звать их. В ответ послышался голос. Она поспешила туда, откуда он исходил, и позвала снова. Опять близко от нее послышался ответ. Она осмотрелась, но никого не увидела. Она снова крикнула, и тогда из пучка травы у ее ног снова раздался ответный крик.
Она решила, что это кричит оранжево-голубой жук Нура-гого, который всегда отвечал даенам из племени Нунга-барра, когда кто-нибудь из них был в зарослях. В конце концов женщина потеряла надежду найти своих дочерей и, ослабев и проголодавшись, стала осматриваться в поисках пищи.
Вскоре она увидела следы земляных лягушек Юайа. Женщина стала выкапывать лягушек. Это были прекрасные, большие Юайа, самые большие из всех, каких она когда-либо видела.
— Какая обильная еда у меня будет! — воскликнула она.
В ответ раздался очень жалобный крик лягушек, которые, казалось, пристально на нее смотрели. Не обратив на это внимания, она продолжала:
— Я думаю, что съем их здесь. Я очень голодна, а если отнести их в стойбище, другие попросят лягушек у меня.
Когда она нагнулась, чтобы поднять их, лягушки закричали не своим голосом. Они жалобно смотрели на нее, и она поняла, что здесь что-то не так. Женщина бросила лягушку, которую держала в руке, а потом подумала: «Стоит ли обращать внимание на крик лягушки. Было бы глупо оставлять здесь такую хорошую пищу».
И она снова нагнулась и взяла лягушек.
Тогда крики лягушек усилились. Ей казалось, что они кричат: «Ты не должна нас есть. Ты наша мать. Мы девочки, которых ты потеряла. Старый виринун превратил нас в лягушек за то, что мы смеялись над тотемом его племени, говоря, что его спина такая же горбатая, как спина эму. Ты не можешь нас съесть».
Кваканье было таким громким и женщина так испугалась, что повернулась и поспешила через кустарник к стойбищу. В ее ушах все еще звучал жалобный крик.
Она пошла прямо к старому виринуну и спросила:
— Это ты превратил моих девочек в Юайа, которые и сейчас плачут в кустарнике?
— Да, это сделал я! — ответил он, гордый тем, что женщина видела доказательство его могущества.
— Зачем ты так поступил? Зачем ты заставляешь меня стариться без дочерей, которые заботились бы обо мне?
— А разве не ты предпочла их отца мне? Почему же я должен теперь думать о тебе? Пусть их отец снова сделает их людьми. Вероятно, он сильнее меня, раз ты выбрала его. Как говорили твои дочери, я всего лишь горбун, как мой тотем Диневан. Ты хорошо знаешь, что насмехаться над тотемом человека — значит, вести войну против его племени, но я не воюю. Я только превратил твоих дочерей в тех, на чей голос никто не обращает внимания. Больше они не смогут насмехаться над спиной Диневана, моего тотема. Съешь их, женщина. Ведь Юайа — хорошая еда.
Так он издевался над женщиной, которая в юности презирала его.
— Как могу я, мать, есть своих детей? О чем ты говоришь? Увы! Наверное, кто-нибудь найдет и съест их. Только ты можешь их спасти. Прошу тебя, измени их снова, чтобы никто не мог их съесть. Никогда они не будут смеяться над Диневаном. Никогда я не буду презирать тебя. Я навсегда поселюсь в твоем дардуре.
— Зачем мне брать тебя в свой дардур теперь, когда ты стара? — И он отвернулся и продолжал что-то вырезать на своем бумеранге при помощи зуба опоссума.
— Умоляю тебя, измени их так, чтобы никто не мог съесть их. Я отдам тебе навсегда жернов Дури моего прадеда. Никто, кроме законного владельца, не может им пользоваться, потому что тогда он начинает ворчать. Я отдам тебе этот камень, принадлежавший в старину виринунам рода моего отца. Из всех жерновов только он имеет голос.
— Принеси мне Дури, и я изменю твоих девочек так, что их никто и никогда не сможет съесть.
И женщина принесла самое дорогое, что было у нее,— магический камень своих предков, заворчавший, когда она положила его у ног виринуна.
— Теперь иди в заросли,— сказал виринун. — Там ты найдешь своих детей и увидишь, что я сдержал обещание. Уже сейчас они такие, что никто не сможет их съесть.
Женщина отправилась туда, где она видела Юайа. Она шла в надежде снова увидеть своих детей. Но когда она пришла на место, то опять нашла лягушек.
— О мои дочери, мои дочери! Неужели я никогда не увижу вас такими, какими вы были раньше?
Она громко заплакала, как бы оплакивая мертвых. От Юайа не было ответа, и они не смотрели на нее. Плача, она нагнулась, чтобы поднять одну из них.
— Виринун обманул меня! — воскликнула она.— Конечно, никто не станет их есть — ведь они стали каменными.
Так и было на самом деле. Некоторые из них оказались из простого серого камня, другие — с зеленой полоской, как у лягушек. Ее дочери навсегда останутся каменными, как это случилось с лягушками, выкопанными женами Байаме Биррой-нулу и Каннан-бейли. Их поставили варить перед тем, как женщины совершили роковой прыжок в источник Куриджил. Оттуда Курриас понесли женщин вниз по реке Нарран. За ними последовал Байаме, превратив найденную ими пищу в камни, чтобы навсегда отметить это место.
Мать знала, что эти каменные лягушки и по сей день лежат у источника. По воле злого виринуна такими же стали и те, кто были ее девочками.

Книги по теме


Мифы и легенды австралийских аборигенов
Рамсей Смит
   
     

 

 

Рейтинг@Mail.ru